Цвет – моя каждодневная одержимость и мое мучение. До такой степени, что однажды, оказавшись у смертного одра женщины, которая была и остается очень дорогой для меня, я поймал себя на том, что присматриваюсь к ее вискам и автоматически анализирую сочетание красок, которые смерть наложила на ее неподвижное лицо.