Солнце было так хрупко, так молодо,
что мы за него боялись: неосторожным взмахом руки
мог я его поранить. И даже крик — если б кому
вздумалось крикнуть — ему угрожал. Только шустрым ласточкам
с крыльями, как бы отлитыми из чугуна, твердыми
вольно было громко свистеть, ибо недолгое и тревожное
детство уже провели они в глиняных гнездах
с братьями и сестрицами, безумными крошечными планетами,
черными, как лесные ягоды.