Но ещё острее, чем удивление, я ощутил странное веселье, которое рождается в нас тогда, когда мы застигнуты врасплох чем-то необъяснимым: мной овладела радостная надежда, что вот-вот разорвутся узы моего вчерашнего, моего всегдашнего разумения и неполнота знания обернётся наконец полнотой бытия.