Безмолвие, безмолвие, производящее столько шума, вечное возбуждение покоя, не это ли мы и зовем ужасным, вечное сердце? Кажется, что каждый хотел бы быть для всех остальных единственным, желает, чтобы все были для него единственны, а он для каждого — всеми остальными.