Благая цель может сообщить ценность только таким средствам, которые достаточны и действительно ведут к цели.





В жадности всегда есть примесь любви и нежности, а в злорадстве – примесь ненависти и гнева.


Всё, что мы называем героической доблестью и чем восхищаемся как величием и возвышенностью духа, есть не что иное, как спокойная и твёрдо обоснованная гордость и самоуважение.


Если единственным мотивом наших действий является желание показать свою свободу, значит, мы никак не можем освободиться от уз необходимости.


Если какой-нибудь поступок добродетелен или порочен, это является лишь признаком определённого душевного качества или характера; он должен проистекать из постоянных принципов нашего духа, распространяющихся на все поведение человека и входящих в его личный характер.


Если храбрость и честолюбие не регулируются благожелательностью, они могут сделать из человека только тирана или разбойника.


Злорадство… Есть ничем не вызванное желание причинить зло другому лицу, чтобы путём сравнения с собственным положением испытать удовольствие.


Истинный скептик так же недоверчиво относится к своим сомнениям, как и к философским сочинениям.


Любовь есть не что иное, как желание счастья другому лицу.


Люди обладают общей склонностью представлять все существующее подобным себе и приписывать каждому объекту те качества, с которыми они близко знакомы и которые он непосредственно осознают.

