А фиалки имеют хобби
выращивать в людях грусть.
Мужчины стыдятся скорби,
поэтому отшучусь.
выращивать в людях грусть.
Мужчины стыдятся скорби,
поэтому отшучусь.
(0)
Бани! Бани! Двери - хлоп!
Бабы прыгают в сугроб.
Прямо с пылу, прямо с жару -
Ну и ну!
Слабовато Ренуару
до таких сибирских "ню"!
Бабы прыгают в сугроб.
Прямо с пылу, прямо с жару -
Ну и ну!
Слабовато Ренуару
до таких сибирских "ню"!
Бей, женщина! Бей, милая! Бей, мстящая!
Вмажь майонезом лысому в подтяжках.
Бей, женщина!
Массируй им мордасы!
За все твои грядущие матрасы,
за то, что ты во всем передовая,
что на земле давно матриархат -
отбить,
обуть,
быть умной,
хохотать,-
такая мука - непередаваемо!
Вмажь майонезом лысому в подтяжках.
Бей, женщина!
Массируй им мордасы!
За все твои грядущие матрасы,
за то, что ты во всем передовая,
что на земле давно матриархат -
отбить,
обуть,
быть умной,
хохотать,-
такая мука - непередаваемо!
Бьют женщину. Веками бьют,
бьют юность, бьет торжественно
набата свадебного гуд,
бьют женщину.
бьют юность, бьет торжественно
набата свадебного гуд,
бьют женщину.
В Америке, пропахшей мраком
камелией и аммиаком.
Пыхтя, как будто тягачи,
За мною ходят стукачи…
Невыносимо быть распятым
До каждой родинки сквозя,
Когда в тебя от губ до пяток,
Повсюду всажены глаза…
Пусти красавчик Квазимодо
Душа болит кровоточа
От пристальных очей свободы
И нежных взоров стукача.
камелией и аммиаком.
Пыхтя, как будто тягачи,
За мною ходят стукачи…
Невыносимо быть распятым
До каждой родинки сквозя,
Когда в тебя от губ до пяток,
Повсюду всажены глаза…
Пусти красавчик Квазимодо
Душа болит кровоточа
От пристальных очей свободы
И нежных взоров стукача.
В вагоне спят рабочие,
Вагон во власти сна,
А в тамбуре бормочет
Нетрезвая струна...
Я еду в этом тамбуре,
Спасаясь от жары.
Кругом гудят, как в таборе,
Гитары и воры.
И как-то получилось,
Что я читал стихи
Между теней плечистых
Окурков, шелухи.
Вагон во власти сна,
А в тамбуре бормочет
Нетрезвая струна...
Я еду в этом тамбуре,
Спасаясь от жары.
Кругом гудят, как в таборе,
Гитары и воры.
И как-то получилось,
Что я читал стихи
Между теней плечистых
Окурков, шелухи.
В дни неслыханно болевые
быть без сердца – мечта.
Чемпионы лупили навылет –
ни черта!
Продырявленный, точно решёта,
утешаю ажиотаж:
«Поглазейте в меня, как в решетку,-
так шикарен пейзаж!
быть без сердца – мечта.
Чемпионы лупили навылет –
ни черта!
Продырявленный, точно решёта,
утешаю ажиотаж:
«Поглазейте в меня, как в решетку,-
так шикарен пейзаж!
В Политехнический!
В Политехнический!
По снегу фары шипят яичницей.
Милиционеры свистят панически.
Кому там хнычется?!
В Политехнический!
В Политехнический!
По снегу фары шипят яичницей.
Милиционеры свистят панически.
Кому там хнычется?!
В Политехнический!
Вчера мой доктор произнес:
"Талант в вас, может, и возможен,
но Ваш паяльник обморожен,
не суйтесь из дому в мороз".
"Талант в вас, может, и возможен,
но Ваш паяльник обморожен,
не суйтесь из дому в мороз".
Жил-был художник один,
Домик имел и холсты,
Но он актрису любил,
Ту, что любила цветы...
Миллион, миллион алых роз...
Домик имел и холсты,
Но он актрису любил,
Ту, что любила цветы...
Миллион, миллион алых роз...