Если женское счастье — в детях и смысл жизни — в них же, то бедные те дети. Сами попробуйте быть чьим-то смыслом. Тяжела ноша. Дети не могут быть смыслом. Они — люди. Просто маленькие. И печально, когда они волокут по жизни груз замены женскому счастью.
(0)
Оранжевое солнце закатными лучами
Ласкало синий воздух. Под розовым кустом
Юнца дразнила дева — то синими очами,
То белыми плечами, то ярко-алым ртом.
А он смотрел на деву совсем не как влюбленный:
Он то краснел, как знамя, то серым был, как дым.
И думала красотка: «Да ты, дружок, зеленый!…»
А он был не зеленым, а просто голубым.
Ласкало синий воздух. Под розовым кустом
Юнца дразнила дева — то синими очами,
То белыми плечами, то ярко-алым ртом.
А он смотрел на деву совсем не как влюбленный:
Он то краснел, как знамя, то серым был, как дым.
И думала красотка: «Да ты, дружок, зеленый!…»
А он был не зеленым, а просто голубым.
Ты видишь, сменив нежилое ВЧЕРА,
Явилось СЕГОДНЯ в обличии новом.
Пора, не пора — выхожу со двора:
На волю, на поиск, за звуком и словом.
Ты видишь, опять наступает весна.
На нас наступает, идёт в наступленье.
Ещё её даль непроглядно-мутна —
Но вот возникает её населенье:
Из пор, из расщелин, из трещин коры
На свет выбирается, белый и жгучий.
Спешит, обживает дворы и миры,
Живёт — и не ведает участи лучшей.
Явилось СЕГОДНЯ в обличии новом.
Пора, не пора — выхожу со двора:
На волю, на поиск, за звуком и словом.
Ты видишь, опять наступает весна.
На нас наступает, идёт в наступленье.
Ещё её даль непроглядно-мутна —
Но вот возникает её населенье:
Из пор, из расщелин, из трещин коры
На свет выбирается, белый и жгучий.
Спешит, обживает дворы и миры,
Живёт — и не ведает участи лучшей.