Преступление всегда слабость. Преступник — трус, а не герой. Потому всегда смотри на своего обидчика как на более слабого; как не станешь мстить малому ребенку, так же не мсти никому ни за какую обиду. Ибо она рождается не от зла, но от слабости. Так ты сохранишь свою силу и будешь подобен спокойному морю, которое никогда не выйдет из берегов, чтобы утопить безрассудного, бросающего в него камень.
(0)
Садовник срезает ветви, чтобы дерево быстрее росло и лучше плодоносило. Если он превысит меру и срежет лишнее, дерево засохнет.
Верь, что твое страдание никогда не может превзойти меры. Бог наблюдает за каждым человеком заботливее и милосерднее любого садовника.
Послушай, как рассуждает преподобный Нил Сорский: «Если горшечник знает меру предержания сосуда в огне, чтобы тот не лопнул, неужели Бог не знает меры наших страданий?» Верь, Господь имеет большее рассуждение, чем человек.
Верь, что твое страдание никогда не может превзойти меры. Бог наблюдает за каждым человеком заботливее и милосерднее любого садовника.
Послушай, как рассуждает преподобный Нил Сорский: «Если горшечник знает меру предержания сосуда в огне, чтобы тот не лопнул, неужели Бог не знает меры наших страданий?» Верь, Господь имеет большее рассуждение, чем человек.
Чем духовнее человек, тем больше страшит его грех. Так же, как лунатика, очнувшегося над пропастью, охватывает ужас перед ней. В самом деле, грешники — моральные лунатики. Горе лунатику, очнувшемуся слишком поздно, когда ноги его уже скользят по краю глубокой пропасти. Ибо его пробуждение лишь засвидетельствует его падение в пропасть.
— Правда ли, что твой Иисус был сыном одной жидовки?
— Нет, — отвечал я.
— Так чьим же тогда он был сыном?
— Сыном Человеческим, — отвечал я, и они не знали, что ещё сказать…
— Нет, — отвечал я.
— Так чьим же тогда он был сыном?
— Сыном Человеческим, — отвечал я, и они не знали, что ещё сказать…