"Vetustas adoranda est. Достопочтима древность", древность божественна, - говорили древние, а мы даже не понимаем, что это значит. Древность - мать, а мы - матереубийцы. Божье лицо открылось нам в древности, а мы в Него плюнули.
(0)
А мы готовы всего лишиться, только бы не быть собою.
Все это уж было когда-то,
Но только не помню, когда...
Но только не помню, когда...
Двигался, работал, действовал, стремился, боролся всю жизнь, и вдруг остановка, недвижность, бесцельность, праздность, покой - смерть.
Достоевский оставляет в сердце такие же неизгладимые следы, как страдание.
Женщины все начинают и, может быть, кончат все; мужчины только продолжают.Муж владеет женою, по закону патриархата, мужевластья,в середине всех мировых веков-эонов, а в концах и началах - жена владеет мужем.
Любовь иногда, в самом деле, безжалостна; жалость всегда как будто любовна.
Люди думают, что страдают от голода, от жажды, от бедности, от боли; на самом деле, страдают они только от мысли, что, может быть, Его нет.Это единственная скорбь мира.
Мифы ловят богов как сети - рыбу. Люди плохие рыбаки: боги уходят от них. Но и пустой миф всё ещё пахнет Богом, как пустая сеть - рыбой.
Перед этими испуганными, невинными глазами ребенка он чувствовал себя более одиноким, чем перед толпой народа, желавшего убить его, как безбожника, чем перед собранием ученых, смеявшихся над истиной, как над лепетом безумца; он чувствовал себя таким же далеким от людей, как одинокая вечерняя звезда в безнадежно-ясном небе.
("Воскресшие боги. Леонардо да Винчи")
("Воскресшие боги. Леонардо да Винчи")
Страницы: [01] 02