Кюстин Астольф де - афоризмы, цитаты, высказывания и изречения

... ложь деспота, как бы груба она ни была, всегда льстит рабу. Русские, безропотно сносящие столько тягот, не снесли бы тирании, не принимай тиран смиренный вид и не притворяйся он, что полагает, будто они повинуются ему по доброй воле.

... столь хваленое московское гостеприимство выродилось в целое искусство и превратилось в весьма тонкую политику, искусство это состоит в том, чтобы удовольствовать гостя с наименьшими затратами искренности. Из путешественников лучше всего относятся к тем, кто дольше и с наибольшим добродушием позволяет водить себя за нос.

В России вам не позволят прожить, не жертвуя всем ради любви к земному отечеству, освященной верой в отечество небесное.

В России стоит министру потерять должность, как друзья его тотчас глохнут и слепнут. Прослыть впавшим в немилость - значит заживо себя похоронить. Я говорю "прослыть", потому что никто не дерзает сказать о человеке, что он уже впал в немилость, даже если дело к этому идет. Открыто заявить о немилости - значит убить человека. Вот отчего русские не уверена сегодня в существовании министра, правившего ими вчера.

Впрочем, если бы число самоубийц в России и было велико, его бы никто не ведал. Располагать цифрами - исключительное право русской полиции, не знаю, доходят ли они в точности до самого императора; знаю лишь, что при нынешнем царствовании ничье несчастье не может быть обнародовано без высочайшего дозволения: ведь эти свидетельства власти провидения унизительны для власти земной.

Всякому обществу, где не существует среднего класса, следовало бы запретить роскошь, ибо единственное, что оправдывает и извиняет благополучие высшего сословия, - это выгода, которую в странах, устроенных разумным образом, извлекают из тщеславия богачей труженники третьего сословия.

Желая вежливо попросить немного денег, простолюдин здесь говорит "на чай", подобно тому как в других странах говорят "на стаканчик вина".

Император - единственный человек во всей империи, с кем можно говорить, не боясь доносчиков.

Император боится гласности так же сильно, как Россия боится императора.

История составляет в России часть казенного имущества, это моральная собственность венценосца, подобно тому как земля и люди являются там его материальною собственностью; ее хранят в дворцовых подвалах вместе с сокровищами императорской династии, и народу из нее показывают только то, что сочтут нужным.