Будущее приоткрывается человеку по одной-единственной причине: если предначертанное должно быть изменено
(1)
Будь как переливающийся через край фонтан, а не как резервуар, содержащий все одну и ту же воду
В агентстве, которым я руковожу, подобная энергия может высвобождаться благодаря танцу в ритме мелодии, зародившейся, если не ошибаюсь,
где-то в пустынях Азии. Впрочем, происхождение совершенно не важно, если только люди могут при помощи тела выразить стремления души.
Понимаю, что слово «душа» может быть не правильно понято, а потому предлагаю заменить его на слово «интуиция». Если же и оно не годится,
давайте скажем «первичные эмоции» - это будет самым научным определением, хотя охватывает менее широкий круг понятий, нежели предыдущие термины.
(«Ведьма с Портобелло»)
(«Ведьма с Портобелло»)
В каждом из нас таится неведомая и обычно остающаяся неведомой нас самим способность, которая может стать нашей союзницей. Её невозможно
измерить, взвесить или оценить иным способом, а поэтому ее и не берут в расчет, но я обращаюсь сейчас к людям и уверен, что они меня
понимают – пусть хотя бы на теоретическом уровне.
(«Ведьма с Портобелло»)
(«Ведьма с Портобелло»)
В любви нет добра и зла, нет созидания и разрушения. Есть лишь движение. И любовь изменяет законы природы.
В тот миг, когда мы меньше всего этого ожидаем, жизнь бросает нам вызов, чтобы проверить наше мужество и наше желание
перемен; и не позволяет сделать вид, будто ничего не происходит, или отговориться тем, что мы ещё не готовы. На вызов
надо ответить незамедлительно. Жизнь не смотрит назад...
(«Дьявол и синьорита Прим»)
(«Дьявол и синьорита Прим»)
Великая цель всякого человеческого существа — осознать любовь. Любовь — не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем.
А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами.
Внезапно, на какую–то долю секунды, мы чувствуем, что наша жизнь оправдана, наши грехи – искуплены и прощены,
любовь – сильнее всего и способна полностью преобразить нас. Но именно в такие моменты нами овладевает страх. Безраздельно
предаться любви – не важно, Божественной или земной – значит отречься от всего, включая наше собственное благополучие и нашу способность
принимать решения. Это значит – любить в самом полном смысле слова. А мы, по правде говоря, не хотим спастись тем путем,
который выбрал себе Господь ради искупления наших грехов. Нет, мы хотели бы держать под абсолютным контролем каждый шаг,
отдавать себе отчет в каждом принимаемом решении и иметь возможность самим избирать объект поклонения. С любовью такое не
происходит – она является, вселяется, устраивается по–хозяйски и начинает диктовать свою волю. Только по–настоящему сильные
духом позволяют себе увлечься безоглядно.
(«Ведьма с Портобелло»)
(«Ведьма с Портобелло»)
Вот она, истинная свобода — обладать тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим.
(«Одиннадцать минут»)
(«Одиннадцать минут»)
Все движется. И не просто так, а – в своем ритме. И все, что движется в своем ритме, порождает звук. Так происходит и здесь, и в
любой другой точке нашей планеты. Наши далекие предки, когда прятались от стужи в своих пещерах, тоже замечали это: все на свете
движется и производит шум. Они, вероятно, воспринимали это со страхом, а потом стали понимать, что так входит с ним в контакт
Высшее Существо. И они принялись подражать этим звукам, раздававшимся вокруг, надеясь, что возникнет связь с этим Существом.
Так появились музыка и танец.
(«Ведьма с Портобелло»)
(«Ведьма с Портобелло»)