Из всех видов рыб слова — самые простодушные:
приманок не надо — сами глотают крючки.
Только сухость сетей — шершавое равнодушие —
разъедает быстрые, влажные плавники.
Им больше не выплыть из горла: робко и неуклюже,
или порывистой стаей из устья чернильной реки…
Остается лишь лечь на дно
океана, ставшего лужей,
и умереть от безмолвной, рыбьей тоски.
приманок не надо — сами глотают крючки.
Только сухость сетей — шершавое равнодушие —
разъедает быстрые, влажные плавники.
Им больше не выплыть из горла: робко и неуклюже,
или порывистой стаей из устья чернильной реки…
Остается лишь лечь на дно
океана, ставшего лужей,
и умереть от безмолвной, рыбьей тоски.
(0)
Я любила наугад и без спроса
сесть в автобус и заснуть – заблудиться,
от коленок и до кончика носа
было страшно, но потом мог присниться
этот город – наизнанку, навыверт,
оседающий по-старчески наземь,
кривизна домов, неба вывих
рассыпались, как игрушечный пазл.
Проездного бутафорский квадратик
возвращал меня в автобус, в котором,
спал в обнимку с автоматом солдатик,
а хасид – с потрепанной Торой.
сесть в автобус и заснуть – заблудиться,
от коленок и до кончика носа
было страшно, но потом мог присниться
этот город – наизнанку, навыверт,
оседающий по-старчески наземь,
кривизна домов, неба вывих
рассыпались, как игрушечный пазл.
Проездного бутафорский квадратик
возвращал меня в автобус, в котором,
спал в обнимку с автоматом солдатик,
а хасид – с потрепанной Торой.