Вместе мы позволяли друг другу быть не просто самими собой, но нашими любимыми версиями себя.





Вот оно, наше ООО: Особо Обособленные Особы.


Все, кто просидел хоть день под флуоресцентным офисным освещением, знают, что стазис изнуряет гораздо сильнее суеты. По-настоящему заниматься чем-то, обнаружил я, можно, только когда ты занят чем-то еще.


Город меня парализовал, но это был приятный паралич, укутывающий подобно тяжелому пледу, который мать накидывает поверх твоего одеяла, когда у тебя температура: еще один градус независимости утерян. Еще одна причина не шевелиться.


Единственным изданием, которое я сумел вовлечь в диалог, стал русский эмигрантский ежедневник «Новое русское слово», работникам которого, по-моему, было лестно получить настоящий пресс-релиз.


Если это был сарказм, то он был тонок и безупречно подан, вследствие чего я заключил, что это не был сарказм.


Забавно, как мы судим о людях по вещам, которые они отвергают.


Мир моей лжи был настолько уютен, что меня охватило желание забраться в него, как на тёплый пыльный чердак с игрушками, и не вылезать.


Мой самоконтроль, которым я обычно весьма гордился, начинал меня раздражать. Всю свою жизнь я расслаблялся лишь настолько, насколько я позволял себе расслабиться.


Мы были богемой, яппи, безработными, золотой молодежью и бедными художниками одновременно. Глядя назад, я понимаю, что каждая минута этой жизни была прекрасна.

Страницы: [01] 02
