Вихрем жгучим под вечер
кружится снег.
Вихрем таким твои годы
спешат к концу.
Странная, бездонная радость
преображает привычный снежинок вид.
Тайную радость,
затаенный восторг
пробуждает изменчивый снежный узор.
кружится снег.
Вихрем таким твои годы
спешат к концу.
Странная, бездонная радость
преображает привычный снежинок вид.
Тайную радость,
затаенный восторг
пробуждает изменчивый снежный узор.
(0)
Мрачные тени поднялись из земных недр.
Мрачные тени поднялись из морских глубин.
Мрачные тени назначили друг другу встречу
здесь, в тихих шелестящих весенних сумерках,
здесь, среди поросших мохом камней у побережья
моря.
Мрачные тени поднялись из морских глубин.
Мрачные тени назначили друг другу встречу
здесь, в тихих шелестящих весенних сумерках,
здесь, среди поросших мохом камней у побережья
моря.
Промозглость седого океана
крадется над крестьянскими домами.
Над горизонтом, совсем пустынным,
желтеет полоса рассветного сиянья,
медлительного,
как сама надежда,
которой никогда всецело не осуществиться.
На фоне этой полыньи печали и мечты
чертит свой крест колокольня.
крадется над крестьянскими домами.
Над горизонтом, совсем пустынным,
желтеет полоса рассветного сиянья,
медлительного,
как сама надежда,
которой никогда всецело не осуществиться.
На фоне этой полыньи печали и мечты
чертит свой крест колокольня.
— Я — тьма.
Ощущаешь ли ты мою щеку около твоей щеки?
Ощущаешь ли ты мой черный рот возле твоего, алого?
— Да, ты тьма, и ты пугаешь меня.
Ты — ночь и вечность.
Я ощущаю твое ледяное дыхание.
Ты — смерть.
Ты хочешь, чтобы я завял.
Я же так хочу жить и цвести!
Ощущаешь ли ты мою щеку около твоей щеки?
Ощущаешь ли ты мой черный рот возле твоего, алого?
— Да, ты тьма, и ты пугаешь меня.
Ты — ночь и вечность.
Я ощущаю твое ледяное дыхание.
Ты — смерть.
Ты хочешь, чтобы я завял.
Я же так хочу жить и цвести!