Клочьями просветы неба. Осколками просветы солнца,
Сразу тиканье дрожащее, раскалывающее
Смисс, лифт, ролик, блок,
Полные поцелуи, наслоенные ласки,
Мощные пахучие наплывы дегтя,
И вдруг мохнатая голова высокой горы.
Вольт на коротке, трепет металла,
Эллипсы, параболы, геликоиды,
Перепутанные крыши, фосфоресцентные города.
И материя, вся материя голая и губчатая,
Упоенья огня, умноженные и ревностные.
Сразу тиканье дрожащее, раскалывающее
Смисс, лифт, ролик, блок,
Полные поцелуи, наслоенные ласки,
Мощные пахучие наплывы дегтя,
И вдруг мохнатая голова высокой горы.
Вольт на коротке, трепет металла,
Эллипсы, параболы, геликоиды,
Перепутанные крыши, фосфоресцентные города.
И материя, вся материя голая и губчатая,
Упоенья огня, умноженные и ревностные.
(0)
Медленно и окончательно разворачивается залитая солнцем заря.
Свежестью, радостью зеленеет пышная листва.
На неподвижные серые стены садятся беглые и веселые пятна света.
Веки домов еще сомкнуты, кое-где поблескивает несколько зрачков.
Все пробуждается; все потянулось.
В воздухе повис щебет птиц.
Уже мычат кое-где моторы,
Рождаются, замирают и возрождаются ритмы,
Напряженно блестит дрожь и толчки металла,
В ангарах и гаражах авто, жадные, трепещущие,
Авто отчаливают.
Свежестью, радостью зеленеет пышная листва.
На неподвижные серые стены садятся беглые и веселые пятна света.
Веки домов еще сомкнуты, кое-где поблескивает несколько зрачков.
Все пробуждается; все потянулось.
В воздухе повис щебет птиц.
Уже мычат кое-где моторы,
Рождаются, замирают и возрождаются ритмы,
Напряженно блестит дрожь и толчки металла,
В ангарах и гаражах авто, жадные, трепещущие,
Авто отчаливают.
Осень, бежа, на высокие ели кладет широкие пасмы дождя,
От коры и хвои по сырому воздуху растекается смола,
По прямой дороге, чья граница укрыта травой,
В тяжелой и молчаливой ночи медленно и мелко скользят мои шаги.
Как девы, вырисовывающиеся неясно вдали,
С вымытого небесного балкона склонились две-три звезды,
И порой сквозь тяжелые дождем и молчаньем ветки.
Хрупка и нежная, обличая чью-то заснувшую жизнь,
Прыгает точкой свет.
От коры и хвои по сырому воздуху растекается смола,
По прямой дороге, чья граница укрыта травой,
В тяжелой и молчаливой ночи медленно и мелко скользят мои шаги.
Как девы, вырисовывающиеся неясно вдали,
С вымытого небесного балкона склонились две-три звезды,
И порой сквозь тяжелые дождем и молчаньем ветки.
Хрупка и нежная, обличая чью-то заснувшую жизнь,
Прыгает точкой свет.