Жить нужно легче, жить нужно проще,
Все принимая, что есть на свете.
Все принимая, что есть на свете.
(1)
Как нелепа вся наша жизнь. Она коверкает нас с колыбели, и вместо действительно истинных людей выходят какие-то уроды.
Коль гореть, так уж гореть сгорая.
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
Кто сгорел, того не подожжешь.
Лицом к лицу лица не увидать,
Большое видится на расстоянии.
Большое видится на расстоянии.
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда ты, куда ты гонишься?
Ну куда ты, куда ты гонишься?
Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Дороже юности и лета.
Перед отъездом из Европы в Америку я вспомнил про «дым отечества», про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за «Русь», как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию… С того дня я ещё больше влюбился в коммунистическое строительство.
Сила железобетона, громада зданий стеснили мозг американца и сузили его зрение. Нравы американцев напоминают незабвенной гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Как у последних не было города лучше Полтавы, так и у первых нет лучше и культурней страны, чем Америка.
(«Железный Миргород», очерк об Америке, 1923)
(«Железный Миргород», очерк об Америке, 1923)