Долгушин Никита Александрович - афоризмы, цитаты, высказывания и изречения

Видео — это, кстати, очень вредно. Оно может зафиксировать выход человека, который, скажем, не в форме. Он что-то вынужденно меняет, приспосабливается, а какой-нибудь начинающий танцовщик увидит эту съемку и неправильно выучит. Есть в балете знаковая, условная запись — как ноты в музыке. Но ею никто не пользуется, потому что ее очень трудно расшифровать.

Вот в спорте важно количество, важно достижение максимума — «все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц!». А для балета важна сторона качественная, художественная — улучшать движение, вычищать его, но чувствовать меру. Превышение градуса подъема ноги неизбежно вступает в противоречие с образом, с общей архитектоникой позы. А нынешние балетные, порою, рассуждают так — вот она делает, а я что, хуже? И вот нога прилепляется к уху, и раздаются аплодисменты, и все довольны!

Знаете, что зеркал раньше в балетном зале не было? Висели по стенам такие, что ли, «постеры» — большие гравюры с правильно нарисованной позой. И артист, делая то или иное движение, смотрел и выверял, корректировал себя по идеально нарисованной позе. А зеркало — оно с одной стороны помощник, а с другой — обманщик… Многие артисты слишком любят себя. И вот они смотрят в зеркало, и им кажется: ой как хорошо, ой как красиво! И что после этого он может в себе исправить?

Иногда ленился… Но вообще, я человек не ленивый. Мне еще мама всегда говорила: «Лень — мать всех пороков. Поэтому именно то, чего тебе делать не хочется, делай обязательно». Да я и сам знал, что если со своими уродскими ногами я пропущу урок…

Когда меня называли танцовщиком-интеллектуалом, я об это слово всегда спотыкался… Но, конечно, мысль, интеллект нужны — именно они придают роли объем.

Мне нравилось танцевать. Начал я еще в детском саду, потом в пионерских лагерях, и даже ставил там какие-то танцы, не понимая, что такое хореография, естественно…

Может быть, дело в сознательном подходе к исполнению. Я всегда хотел мотивировать каждый поступок героя, каждое движение. Хотел найти для него характеристики, найти тональность танца, найти смысл…

Моя вечная настольная книга — Пушкин. Если и не открою, то хоть погляжу на нее. Самые замусоленные страницы там «Онегин», сказки… Пастернака всегда любил… Главным оказывается не то, что читаешь сейчас, а то, что было прочитано в той жизни, когда еще даже не все понимал…