Главная
Видимо, мое лицо обезображено интеллектом.
(0)
Вроде бы сорок — это не очень мало, и нужно, типа, о чем-то задуматься. Но пока вокруг меня толпы людей за 50, которые творят такие безумные штуки, на которые я не могу решиться в свои сорок три, я ни о чем задумываться не собираюсь.
Все сводится к тому, во что вы верите. Важно сказать: «Эй, чувак, мы здесь и сейчас, и это хорошо»; просто прошептать сквозь измерения: «Эй, у тебя все будет зашибись».
Вы спрашиваете, благодарю ли я своего отца? Благодарен ли я Дауни старшему? Да, но в определенной степени. Он сделал из меня актера уже в пятилетнем возрасте, но не потому, что хотел рассказать о всех прелестях своей работы, посвятить в тонкости актерского ремесла, а лишь по тому, что таскать ребенка на съемочную площадку было выгодней нежели нанимать няню. В фильме «Загон» он заставлял меня играть щенка. И представьте себе, моя актерская карьера началась в пять лет со слов: «А почему на твоих яйцах нет волос?», которые я говорил актеру, игравшему роль мексиканской голой собаки.
Говорят, что оптимист верит в сомнительное будущее и что пессимист всегда прав, но не получает от этого удовлетворения. Это моя обязанность — быть оптимистом, хотя пессимист располагает большей информацией.
Детство — это когда ты можешь совершать непростительные ошибки и надеяться, что будешь прощен.
Для меня очевидна одна вещь: ответственность за все, что с тобой происходит, лежит только на тебе – независимо от того, согласен ты с происходящим или нет.
Если ты будешь помнить царапины дольше, чем ты помнишь кошку, — ты будешь в порядке.
Если ты вырос из дерьма — храни воспоминания об этом дерьме всю жизнь.
Если что-то и приводит в уныние мою семью, то это мои тюремные истории. Но мне ведь больше некому их рассказывать.
